Говоря о работе сознания («И-ко»), имеется в виду приобретение умений и навыков входить в некое измененное состояние сознания называемое «Боевой транс» описываемое различными взаимопроникающими состояниями.

Основное упражнение работы сознания выполняется сидя на коленях («сэй-дза») выполняя практику «молчаливого созерцания» («мокусо») или стоя в «позиции журавля» («цуру-аси дачи») при упражнении на выработку устойчивости («атей ундо»), однако практика работы сознания не прекращается и в перемещениях, а на высшем этапе реализуется в бою.

Главной задачей работы сознания является слияние внутренней (кит.: «нэй-гун», яп.: «най-ко») и внешней работ (кит.: «вай-гун»,  яп.: «гай-ко»), без которого самое совершенное владение техникой атаки и защиты останется более или менее изощренным видом примитивного мордобоя и ни на йоту не приблизится к Искусству Единоборств.

Итак, мы определили, что фундаментом боевых искусств является внутренняя практика. Эта практика всегда служила основой самосовершенствования человека в рамках любой религиозной философии - разнились только внешние атрибутика и методики. Однако необходимо отметить, что подмена цели совершенствования, закалки духа - достижением превосходства над другими, особенно в методиках боевых искусств, приводит к деформации личности практикующего, и в лучшем случае к психическим отклонениям, а в худшем - превращает его в машину для убийства, утратившую свою духовность.

В кэмпо, где основной задачей являлось наложение внутреннего самосовершенствования на мастерство движения, превалировал медитативный аспект, связанный с постановкой правильного дыхания и достижения перед тренировкой стадии «растворения духа» в Великой Пустоте, иначе - состояния антиразума, отрешенности, измененного сознания. Действия в бою (учебном или реальном) становились как бы прямым продолжением медитации. Выходя на поединок и ощущая себя проникнутым пустотой, боец должен был воплощать непоколебимую мощь мироздания.

Сказано воинами прошлого: «Не я наношу удары - рука Всевышнего ведёт мой меч». Отсутствие страха смерти, также способствовавшее достижению раскрепощенности, отрешенности и как следствие - «растворению духа» в Великой Пустоте, основывалось на сознании праведности поступков, совершенных в жизни.

Принцип ненасилия, проходящий красной нитью через все религиозные философии. Боевое искусство не возможно без философского наполнения - как инь без ян. Боец, противопоставляя свое искусство агрессивному началу, действует не против конкретного человека, а препятствует материализации через своего противника мирового зла, выраженного в нарушении гармонии Вселенной, а потому и не подвергается воздействию негативных эмоций, вызываемых данным человеком - остается свободным от страха, гнева, ненависти.

Таким образом, фундаментом слияния внешней и внутренней работ является радикальная перестройка сознания, открывающая путь к естественной и гармоничной жизни, к обретению духовной связи со всеми живыми существами, к единению с природой и космосом и выходит за рамки только единоборств, становясь школой жизни.

Достичь этого не может человек, имеющий сознание, замутненное жизненными заботами, невзгодами, пристрастиями.

Цель же работы сознания («и-ко») в рамках «внутренней работы» («най-ко») состоит в очищении обыденного сознания, в достижении изначальной ясности сознания ребенка. Ее идеал - так называемое «пустое сознание». Пустое в том смысле, что оно не взволновано беспорядочными мыслями, не блокировано предвзятыми мнениями, стереотипами и представлениями, в том числе и о преимуществах тех или иных приемов, атак или защит, и тем самым постоянно пребывает в готовности спонтанно и верно воспринимать явления окружающего мира. Для нас очевидно принципиальное различие между состоянием чиновника, удобно расположенного в кресле, и состоянием кик-боксера на ринге. Насколько же разительно отличие сознания воина, находящегося в пограничной ситуации, балансирующего на грани жизни и смерти, но готового одержать победу любой ценой. Он должен уметь мобилизовать все ресурсы человеческих возможностей. Но следует подчеркнуть, что сущностное слияние «най-ко» и «гай-ко» может постигаться только на практике и в полной мере только на вершине мастерства.

Внутренняя работа позволяет выделить в процессе обучения боевым искусствам ряд измененных состояний сознания. Воин должен научиться распознавать их, управлять своим сознанием, а в итоге - естественно, использовать соответствующие навыки в борьбе.

Говоря о работе сознания, обратимся к наследию мастеров прошлого. Среди трактатов о боевом искусстве выделяется знаменитое послание Такуана, настоятеля храма Тодайдзи, знаменитому мастеру меча, наставнику фехтования при дворе сегуна - Ягю Тадзима-но Ками. Этот трактат посвящен работе сознания и называется «О непоколебимом духе-разуме». Весь его пафос направлен на достижение «мусин» - состояния отрешенности, «растворения духа», при котором человек действует по принципу «бессознательного сознания», то есть подсознательно.

«Практикуя концентрацию в течение многих лет, - говорится в трактате-послании, - Вы должны достичь такого состояния, когда будете свободны от объекта, к которому направлен дух-разум.

Высшей ступенью совершенства будет этап, на котором дух-разум действует, ни на чем не фиксируясь…

Не позволяйте своему духу-разуму задерживаться на чем-либо, в попытке высчитать, как лучше нанести удар, - забудьте об этом и рубите, не обращая дух-разум на противника. Противник Ваш проникнут Пустотой, и Вы сами проникнуты Пустотой - представьте, что Ваши руки в ударе и меч также проникнуты Пустотой, но при этом не фиксируйте дух-разум и на самой идее Пустоты».

Одна из ступеней духовного восхождения, отмечает Такуан, называется «остановка». Это - свойство духа-разума фиксироваться на чем-то одном так, что трудно оторваться. В боевом искусстве подобная остановка подобна смерти. Постоянная напряженная готовность хороша для новичка, для мастера же подходит лишь состояние полной расслабленности. Избавившись от фиксации духа- разума на одном объекте, мастер может уверенно сражаться со многими.

«Когда Вы окружены со всех сторон, и каждый из противников пытается поразить Вас мечом, Вы должны парировать, переходя без «остановки» от одного меча к другому. Тогда Ваши шансы будут равны. Если же Ваше внимание задержится на одном мече и не успеет переключиться на другой, Вы окажетесь во власти врага. Дух-разум ни в коем случае не должен задерживаться на одном, дабы сохранить свою природную подвижность».

Дух должен постоянно пребывать в состоянии мячика плывущего по течению реки. Избавление от «остановки», паузы при реакции на любое действие и есть конечная цель работы сознания.

В начале занятий кэмпо ученик совершенно свободен от стопоров - они появляются по мере овладения техникой и ее комбинациями. Лишь многолетние усердные занятия могут привести к конечному состоянию естественности - 自然 (яп.: «сидзен», кит.: «цзыжань»), гармоническому слиянию тела и духа, к обладанию «экстремальным разумом».

«Не фиксация духа-разума дает непоколебимость - поскольку не позволяет вещам относительным отвлекать дух-разум. Это и есть высший смысл бытия, величайшее таинство».

Путь от «фиксации духа» к «раскрепошенности духа» - вот тот путь, который должен пройти воин в процессе военной подготовки. Сердце мастера должно быть свободно от рационального расчета, от власти интеллекта. Оно должно воплощать идеал «зеркала великого совершенства».

Идеальное состояние для встречи с противником определяется понятиями: «дух, подобный воде» (яп.: мидзу-но кокоро) и «дух, подобный луне» (яп.: цуки-но кокоро).

«Дух, подобный воде» можно уподобить спокойной водной глади, способной дать точное зеркальное отражение любого предмета. Однако стоит подуть ветру, и мелкая рябь уничтожит отражение, неузнаваемо исказит его. Стоит человеку поддаться чувству страха, волнения, гнева - и дух-разум утратит возможность фиксировать и предвидеть действия противника, а сам человек окажется беззащитным перед лицом опасности.

«Дух, подобный луне» уподобляется лунному сиянию, которое освещает все вокруг и выявляет малейшее поползновение противника, малейшую брешь в его обороне. Но стоит тучам закрыть небосвод - и свет луны потускнеет. Излишняя эмоциональность приводит к потере хладнокровия и самоконтроля, заставляет делать ненужные движения, типичные для человека, который бредет на ощупь впотьмах. Между тем сохраняя состояние «дух, подобный луне», можно добиться победы, даже будучи поставленным в заведомо невыгодные условия.

В бою дух должен, сохраняя полную не замутненность, предоставить все действия телу и тогда естественность, достигнутая благодаря слиянию с природой, станет залогом успеха: человек сможет встретить любую неожиданность.

Старые мастера учили, что единственным средством достижения состояния антиразума, отрешенности служит медитация с сосредоточением на дань-тянь и правильное дыхание. Нарушение ритма дыхания во время схватки чревато смертельной опасностью, ибо выводит бойца из душевного равновесия.

Во время обучения рекомендуется держать разум в нижней части живота, однако высшим достижением, применимым в бою, является отказ от попыток сосредоточить разум в каком-либо месте, а позволить ему заполнить все тело, позволить ему пропитать все Ваше существо. Когда это происходит, Вы пользуетесь руками, когда в этом есть необходимость, ногами, когда это нужно, или глазами, когда это требуется, и не тратите ни какого лишнего времени или лишней энергии.

Вышеупомянутые измененные состояния сознания в борьбе должны быть согласованы с волей и конкретными действиями. Для этого сознание не должно «спать». Оно должно быть готовым к любой реакции, то есть быть свободным и одновременно внутренне инициативным. Такая готовность без конкретной цели подобна натянутой тетиве лука. Сознание, не привязанное ни к чему конкретно» и именуется «пустым». Оно подобно воде, которая уступает, не удаляясь, или траве гнущейся под ветром.

Именно последовательная работа над техникой боя, доведение всех действий до автоматизма способствует «разгрузке» и «освобождению» сознания.

Внутренняя же работа постепенно преобразуется в навыки активной медитации, по существу во всех формах тренировочной работы. Так уже на начальных этапах изучения базовых элементов техники требуется не только «присутствие» ученика в каждом движении, но также визуализация отсутствующего противника, создание психологического настроя на реальную борьбу. Аналогичная, хотя более сложная, задача решается при выполнении форм (ката). Тем самым работа сознания переносится на технические и тактические действия, в результате чего формы (ката) становятся не только школой техники, но также школой дыхательного контроля и управления измененными состояниями сознания. Этим «моделируется» уже упоминавшаяся пограничная ситуация и вырабатывается умение произвольно входить в боевой транс в случае необходимости.

В ходе тренировки «освобождение» сознания и контроль дыхания начинаются уже с ритмизации выполнения разминки, и закрепляется в ритмичном повторении элементов базовой техники, комбинаций, форм, парных упражнений.

Кроме того работа сознания гармонизирует принципы ненасилия, стоящие во главе любой философской традиции, и насилие боевых искусств.

«Пустое» сознание мастера олицетворяет естественную «гармонию» его бытия. Оно текуче, нигде не останавливается и одновременно неподвижно, оставаясь в центре одним и тем же, готовым ко всему. «Пустое» сознание - главный источник спонтанного восстановления «гармонии», если что-то или кто-то стремится ее нарушить. Когда мастер подвергается неожиданному нападению, он действует бессознательно, автоматически, не испытывая злобы или ненависти к врагу, а просто следует «природной справедливости».

 

(читать дальше:)